Художник народа

Мухина создает проекты памятников В. И. Ленину, П. И. Чайковскому, основателю Москвы Юрию Долгорукому и великолепную скульптуру «Мир», которая украшает сейчас Планетарий в Сталинграде. В соавторстве с 3. Ивановой, Н. Зеленской, С. Казаковым и А. Сергеевым она, наконец, создает свою последнюю монументальную скульптуру «Требуем мира!», которая как бы увенчивает творчество замечательного художника. Зерно, из которого впоследствии, как мне кажется, родилась идея этой группы, заключено в небольшой скульптур «Возвращение», созданной Мухиной в первый год войны, в пору, когда гитлеровцы рвались к Москве. Это небольшая по размерам и не очень приметная работа. Но с каким гневным пафосом художник-гуманист обличает организаторов и поджигателей империалистических войн! Солдат вернулся с фронта. Мужчина в расцвете сил потерял на войне ноги. Он обнимает жену своими сильными руками, но он стал вдвое ниже и поэтому может обнять только ее колени. И какая затаенная, подавленная волей боль чувствуется в позе потрясенной женщины, в закрытых глазах, в откинутой голове!.. Около небольшой скульптуры можно было все время видеть зрителей. Думается, что эта работа агитирует за мир, разоблачает всю мерзкую сущность захватнических войн с не меньшей силой, чем самая пламенная листовка.

И вот девять лет спустя художник снова гневно выступает против поджигателей войны с таким же страстным и благородным произведением - «Требуем мира!».

Шесть фигур, идущих в одном направлении: слепой инвалид в поношенной европейской солдатской форме, мать-кореянка, поднимающая убитого младенца, а сзади - русский, китаец и негр, как бы воплощающие добрую волю человечества. Впереди группы прекрасная молодая женщина с голубем на вытянутой руке. Они не просят мира, они требуют мира, требуют от имени всего человечества, требуют во имя расцвета мировой культуры и прогресса на всем земном шаре.

Глубокая народность в самом высоком смысле этого слова - вот что покоряет во всех работах Мухиной. Она всегда была с народом, всегда жила его жизнью, радовалась его радостью.

Во время совместной заграничной поездки у нас зашел разговор об одном даровитом провинциальном скульпторе, который в дни войны очутился у гитлеровцев, а потом перешел к американцам. Поводом к разговору послужил какой-то американский журнальчик, в котором сей самодовольный тип был снят на фоне скульптурного фриза. Люди на этом фризе были изображены утрированно вытянутыми, тощими, как бы слившимися, и все это вместе походило не на группы людей, а на комок земляных червей.

- Какая гадость! - сказала Вера Игнатьевна, передернув плечами, и брезгливо бросила журнал на пол, как нечто физически отвратительное.- А ведь не бездарный был человек.

И по привычке своей все тут же обобщать она, помолчав, добавила:

- Художник должен всегда творить на родной земле и жить со своим народом. Общение с народом питает всех нас. Если художника оторвать от народа, с ним неминуемо произойдет то, что с полевым цветком, если его взять, пересадить в банку, да и поставить на подоконник. Как его щедро ни поливай, он неминуемо засохнет и захиреет... Тут сообщается, сколько этот тип получил долларов за это безобразие, а ведь, в сущности, на фотографии показано, как он пляшет и кривляется на своей собственной могиле. Мерзко, мерзко...

Художник-монументалист, она в то же время была и великолепным портретистом - глубоким психологом, человекознатцем, старающимся проникнуть в душу натуры и показать не только то, что легко схватывает и объектив фотоаппарата, а то, что доступно лишь зоркому глазу подлинного художника, вооруженного передовым мировоззрением.

Целая галерея образов советских людей запечатлена Верой Игнатьевной. Скульптуры выполнены в разных материалах, в разных манерах, менявшихся и совершенствовавшихся с годами. Но и наименее удачные из этих скульптур носят на себе печать больших творческих раздумий, зрелого анализа и подлинной любви к человеку. У Мухиной был глубоко советский, коммунистический подход к людям, который помогал ей проникать в характеры и создавать глубокие образы.

Портреты доктора А. А. Замкова и архитектора С. А. Замкова изваяны из мрамора. Изображая несхожие характеры, скульптор применяет совершенно различные манеры, методы выражения. Если в портрете доктора художник в простой, лаконичной форме передал сильный, спокойный ум, то в портрете архитектора, стремительном, порывистом по форме, несмотря на его, казалось бы, глубоко мирную профессию, запечатлены солдатское мужество, могучая воля, стойкость.

Во всех портретах художник умел найти и выразить по-своему характерные черты этих людей, их духовные качества, порой глубоко скрытые под самой ординарной и даже непривлекательной внешностью. При этом Мухина не шла по легкому пути, не «говорила» комплиментов своим героям, не подбавляла, по выражению Гоголя, «вдоволь благообразия, которое, как известно, нигде не подгадит и за что простят иногда художнику и самое несходство», как это, увы, и сейчас еще делают художники, любящие легкий успех. Как скульптор-реалист, Мухина видела и показывала не только внешность, а самую суть человека, и потому портреты ее всегда запоминаются.

И еще одну сторону творчества талантливого мастера хочется отметить. Я говорю о работах Мухиной, сделанных ею для промышленности. Художник, влюбленный в народ, мечтающий не только о том, чтобы украшать своими работами площади городов, мосты и здания, обогащать национальные галереи, но и о том, чтобы содействовать украшению быта советского человека, она стремилась создать для квартир рабочих и колхозников красивые вещи. Мухина бывала на заводах, фабриках изучила до инженерных тонкостей процессы изготовления фарфора, фаянсовой, стеклянной посуды. На выставке мы видим ее чертежи новых изящных ваз и бокалов, модели статуэток.

У нас до сих пор граненые, круглые стаканы штампуются на стекольных заводах в формах, какие были и до революции. Мухина решила сломать старую традицию. Вместе с технологами она создала новые формы тех же штампованных стаканов, которые, ничуть не удорожая производства, становились легкими и красивыми. Вера Игнатьевна предложила такие же новые формы для чайных сервизов из стекла и фаянса, для хрустальных гарнитуров, декоративных бокалов и ваз. И то, что мастер, создавший «скульптурный гимн» советским труженикам, не забывал и о красоте форм простого чайного стакана, лучше всего характеризует Мухину как советского патриота. Для нее содействие благу народа было высшей формой признания, высшей наградой за неутомимое творчество.

Сейчас в художественных кругах много говорят об увековечении памяти этого удивительного советского скульптора. Мне думается, что осуществление еще не реализованных замыслов В. И. Мухиной - от чудесных декоративных скульптур для Москворецкого моста до запуска в производство новых моделей чайного стакана - будет лучшим венком на могилу великого советского скульптора, отдавшего без остатка всю жизнь, весь талант своему народу.