Мир и личности художника

Летом прошлого года IV Всесоюзная выставка акварели отметила первый юбилей. 10 лет прошло с тех пор, как акварель, развиваясь в новом современном качестве, определилась в активный вид творчества.

Десять лет. За этот небольшой период при иных условиях или в иное время в искусстве могло бы и не произойти существенных изменений. Но акварель за это десятилетие сделала взлет «без разбега» и сразу вертикально ввысь - настолько уплотненно интенсивен и стремителен был процесс ее развития.

Нельзя сказать, что этот взлет был от «нулевой» отметки. Акварель - плоть от плоти всего советского искусства и прежде всего живописи. Она имела и специфически свои акварельные традиции, заложенные произведениями В. Серова, М. Врубеля,

Бену а и многих других мастеров. Высокую эстетическую культуру сохраняли многие советские художники. Стоит вспомнить большие, монументально построенные работы В. Снарога. Серии мастерских акварелей создавали П. Кончаловский, А. Дейнека, С. Герасимов, А. Фонвизин, В. Конашевич,

Лебедев... И все же в сороковых годах живописцы чаще всего прибегали к «водяной» краске лишь для исполнения быстрых набросков, этюдов или эскизов. И, может быть, эта ее вспомогательная в искусстве роль привела к довольно долгому периоду забвения. Нет, никто, конечно, не забыл, что есть такая краска.

Существенные изменения в отношении к ней произошли благодаря прозорливой политике Правления Союза художников СССР и его бывшего председателя Екатерины Федоровны Белашовой. Она мудро угадала по-настоящему не раскрытые и как нельзя более созвучные современности качества акварели - живописи самой подвижной и оперативной. Водяная краска всегда была незаменима и удобна художнику в поездках. Это ее свойство и было использовано для первого толчка к поступательному движению. Множество творческих групп, объединяющих художников из всех союзных республик, разъехалось по стране. И результат не замедлил сказаться. В 1965 году были проведены первые республиканские смотры, а результаты их позволили организовать и Первую всесоюзную выставку акварели. С тех пор такие выставки устраивались с периодичностью в три года, и каждая из них отмечала яркие, очевидные сдвиги в этом виде искусства.

Короткая биография современной акварели достаточно самостоятельна и не синхронна с движениями, происходящими как в живописи, так и графике, потому что у акварели были свои задачи, неотложные и определенные. Первая - освоение техники, развитие ее от подкраски, от ученичества к профессиональной живописной зрелости. Решение этой задачи породило то, что называли «этюдизмом». Ибо на чем же еще, как не на этюдах, осваивать технику? Последующее стремление уйти от этюда вызвало экспериментальные поиски в мастерских и некоторый отход от непосредственной работы на пленэре. Эти поиски, в свою очередь, привели к чрезмерному увлечению техникой живописи, красотой приема. И, наконец, за последние годы появился мощный творческий поток, всецело направленный на углубление и расширение содержательно образных задач. Сейчас настал этап, когда специфика чисто «акварельных» проблем перестала быть первостепенной. Теперь они полностью «стыкуются» с проблемами всего советского изобразительного искусства.

Интенсивность процессов, «пережитых» акварелью, стала выражением духовного роста художников: от попыток - к мастерству, от фиксации природы - к миру образов, от придуманности - к искренности.

Четвертая выставка акварели была показана в минском Дворце искусств. О заинтересованности в ней, об энтузиазме художников говорило то, что на открытие и об суждение выставки отовсюду съехалось более семидесяти человек - вдвое больше намеченного, Примечательным был и разговор на обсуждении. Выступавшие старались добраться «до корней, до сердцевины» проблем, которые ставились со всей серьезностью.

Но прежде чем останавливаться на проблемах, надо сказать, что в целом эта выставка была очень красива. Раскрыв живописное великолепие акварели, экспозиция сообщала удивительно мажорный и сильный эстетический заряд, который невольно воздействовал на всех. За общим же декоративным ее звучанием вставал широкий диапазон тем, жанров, чувств, настроений тысячи произведений, исполненных 380 авторами. Этот диапазон раздвинула и география, охватывающая всю страну - от Курил до Балтийского моря, от Мурманска до Средней Азии. Акварель рассказывает взволнованно, с влюбленностью в жизнь, с чувством красоты, языком вдохновенным о том, что же сейчас происходит на этих необъятных просторах.

Выставка буквально дышала современностью. Растет, строится гигантский КамАЗ. Его людям посвящена серия москвича К. Максимова, проникнутая теплотой жанровых сцен, острая по портретным характеристикам в листах «Ждут бригаду», «Электросварщик За- гит Сабиров». Причем, как правило, художники и в названиях листов сохраняют имена своих героев, подчеркивая этим животрепещущую достоверность изображения. Строители КамАЗа – и в колоритных работах ивановского художника С. Кожаева. Убедительно передано психологическое состояние строителей в листе «Бригада». Если Максимов оперирует языком спокойной художественной прозы, то работы Кожаева более приподнято-романтичны. Мы знакомимся с необычайной природой и течением обыденной жизни на Курильских островах по очень точным в изображении каждой детали и окрашенным чувством восхищения работам москвича В. Денисова «Снежный Кунашир», «На дальней заставе». Мы видим горячий цех «Уралмаша» и как будто знакомимся лично с молодой крановщицой Людмилой Окуневой по акварелям свердловчанина Б. Смирнова. Любуемся индустриальной красотой Череповецкого металлургического завода, когда ночь опустилась на землю, а он сияет своими тысячами солнц. А где-то в горах - своя трудовая жизнь, вдруг увиденная взглядом поэта, молодого бакинца Ч. Азизова. На фоне сползающих с вершин облаков, среди клубящихся туманов люди стригут овец. Этот эмоциональный художник заставляет и нас восхищаться красотой горного селения или исполненной жизненных сил пластикой старого орехового дерева. И охватывает нас дыханием утренней свежести, народного праздника при взгляде на листы А. Коцки из Ужгорода «Выходной день», «Молодые».

Акварель говорит о разном и по-разному. Она пришла к полнокровному и разностороннему отражению жизни. И в восходящем потоке ее движения не так легко найти маяки ориентиры современного процесса. Если мы, к примеру, знаем, что тот или иной художник-последователь школы В. Фаворского, мы тут же, хоть и в приблизительных параметрах, ставим этого графика «на свое место» в ряду других. Если речь идет о масляной живописи, достаточно сказать «школа Дейнеки» - и опять все ясно. В акварели же нет этих опорных пунктов, нот таких великих «монбланов», которые помогают оценочной характеристике художников и разделению их на основные группы по тем или иным тенденциям.

В акварели существует сейчас неизмеримо большее равенство художников в достигнутом уровне, она еще не выделила из своей среды лидеров, которым следуют или подражают, которые создали свою школу. Наблюдается общий и достаточно высокий уровень мастерства и образного толкования жизни. И это не исключает напряженного творческого соревнования, которое, видимо, в недалеком будущем приведет к выделению таких лидеров. Молодостью, сильной, активной, наполненной соками жизни, объясняется то, что в целом выставка была по своему уровню

достаточно равномерной. Но эта равномерность иной раз приводит и к таким неожиданностям : видишь две сходные, как правило, очень насыщенные в цвете работы, думаешь - конечно, один автор; читаешь этикетки-оказывается, разные республики. Скорее всего, такое сходство «братьев-близнецов» - явление временное, и оно исчезнет в ближайшем будущем. Но для этого нужен, прежде всего, дальнейший рост личности самого художника, чтобы каждый нашел свое: свою тему, глубоко пережитую, свой изобразительный язык, свою систему образных средств.

И тут встает несколько побочный, но в настоящее время существенный вопрос разумного использования творческих поездок. Несомненно, они большое благо, хотя сами по себе еще не гарантируют качества произведения. А для иного, прямо скажем, не слишком думающего художника они могут стать и предлогом к мелкотемью, к репортажной иллюстративности. Но опытные мастера акварели, да и многие из молодежи показали пример глубокого восприятия материала поездок. Правда, в нем - и отношение их к жизни и к творчеству, то, что выявляет четко сформированное творческое кредо.

Куда бы ни ездил А. Петухов из Кургана, сколько бы ни писал он этюдов по разным впечатлениям - все это для того, чтобы воспеть свою хлебную Сибирь. Иногда ведь свое познается глубже по закону контраста. Современно и очень точно звучит сказанное еще в начале века французским художником и теоретиком Ле-Фоконьо: «Содержание натуры сейчас воспринимается нами более синтетически благодаря возможности нашего быстрого перемещения». У Петухова как раз такое, синтетическое, философски-обобщенное и жизненно-тонкое восприятие своего края. Его серия «Русский хлеб» говорит о пережитом, любимом, до боли родном. Сколько в ней точного наблюдения жизни с нюансами как будто накатывающихся волнами настроений! Это - мягкие и теплые волны радости и торжества, спокойной уверенности и едва улавливаемой светлой грусти.