Размышления о рисунке

Развитие современного рисунка отмечено тяготением к «эстампности», к рисунку-«отпечатку». Такие листы лишаются специфических черт рисунка: непосредственность жизненных наблюдений, естественность композиции сменяются опосредованностью, преднамеренной построенностью; динамика процесса, становление — четкостью и статичностью результата. Поражают приемы исполнения многих работ такого рода, их авторы скрупулезно имитируют ту или иную гравюрную технику, чаще всего офорт или литографию. И дело тут не в технике. Карандаш или штихель сами по себе ни в чем не повинны. Но рисовать карандашом под литографию или скрупулезно, тушью, холодно «вычерчивать» под гравюру— означает непонимание специфики и особенностей как рисования, так и эстампа. От таких листов веет ремесленничеством, фотографическим бесстрастием и умозрительностью, что бесконечно далеко от самой природы и сути рисования. Иные работы выставки по своему замыслу и композиционному решению представляют собой карандашные картины (как, например, «Учительница» Г. Доброва или «Портрет Т. Зебровой и С. Королевой» С. Кудрявцевой). Подобные работы вызывают вопрос: разве самостоятельность, равноправие рисунка состоят в том, чтобы доказать, что и карандашом можно создать такой же портрет, как и маслом, что рисунок может быть не отличим от гравюры? Безразличие к материалу, его возможностям и особенностям характерно не только для рисунка; с еще большей силой оно проявилось на выставке акварели. Здесь большое число работ без всяких потерь могло бы быть исполнено гуашью, темперой, маслом. Так утрачиваются прелесть и обаяние самых изысканных техник — рисунка и акварели.