Диалог керамики и скульптуры

Отчасти это понятно. Ведь сущность керамики  в обжиге. Обжиг  это те жесткие условия, в которых проявляется цвет, навечно связываясь с поверхностью глины, и гибнет непрочувствованная в конструкции вещь. Тонкостенная форма для обжига идеальна, плотная масса его не выдерживает. Поэтому в керамике важна не столько масса, сколько поверхность, сочетание «лицевых» и «изнаночных» сторон.

Многие скульпторы считают керамику невыгодным материалом: «В ней нельзя быть уверенным, как в камне. Она оползает, усыхает, трещит. А скульптура должна быть статичной». Керамисту, напротив нравится именно то, что материал «оползает», и нередко он сушит форму так, чтобы трещины не только появились, но и усугубились.

Осенью прошлого года состоялась выставка «Ленинградская керамика 2», показавшая решительный отрыв этого вида творчества от принципов прикладного искусства и переход к решению задач, свойственных камерной или садовой пластике.

Настал момент подумать о выразительных средствах, определить специфику декоративной керамики и более традиционной в своих методах керамической скульптуры.

Керамистов нередко упрекают в том, что они забираются не на свою территорию: «продолжали бы делать горшки, и все было бы в порядке». Взгляд этот неверный, потому что испокон веков керамика принадлежала не только к «сфере предмета», но и к живописи, скульптуре, архитектуре. Это обусловлено богатством ее выразительных средств.

В последнее время заметно сближение творческих позиций скульпторов и керамистов. Например, темой скульптуры становится пейзаж или натюрморт. Повышается эмоциональная роль материала, его фактуры, цвета. Это говорит о важности проблем, которые решают керамисты, о том, что идет процесс взаимного обогащения пластического языка.

Диалог между «керамикой» и «скульптурой» очевиден. Конечно, керамическая пластика, о которой здесь идет речь,  разновидность скульптуры, и в действительности грань между ними не столь строга. Но для выяснения принципов этих видов творчества мы рассматриваем их раздельно.

Далее следуют высказывания нескольких ленинградских художников, работающих в керамике и по разному относящихся к ней. Но именно разница их мнений заостряет и выявляет актуальность диалога.

М.Копылков. В голове, в душе художника всегда живет серия тем, которая жаждет материализоваться. В юности я хотел быть просто художником живописцем или графиком,  я не знал точно, кем именно. Даже учась в Училище им. Мухиной на керамическом отделении, я керамики не понимал, не мог мыслить ею.

Когда попал первый раз в Дом творчества «Дзинтари», у меня появилась возможность реализовать то, что давно хотелось, но не знал, как. Размер, характер материала (шамот), колорит, действие огня  все это соответствовало тем образам, которые я носил в себе. У нас, в Ленинграде, довлело влияние мелкой пластики Ломоносовского завода.  Все тяготело не к выразительности крупной фактуры, а, наоборот, глина имитировала фарфор.