На пороге зрелости

Тревога объяснима беспокойством художника за человека, за сегодняшний день  и этим, кстати, молодежное искусство привлекательно. Оно на верном пути. Оно ищет, волнуясь, поэтому оно не бесстрастно. И даже там, где ощутимы моменты без духовности, они в какой-то мере оправданы, ибо воплощают бездуховные явления жизни. Бесстрастность, объективизм  это лишь приемы на пути к заинтересованному суждению о жизни.

И здесь мы подходим ко второму потоку современного искусства, отмеченному документально точным воспроизведением действительности, видимой объективистской бесстрастностью, на самом деле безусловной заинтересованностью в судьбе медлительного течения будней. Это направление в искусстве, на сегодня, пожалуй, самое распространенное, имеет свои уклонения от правил. Так, пластическая идея документальности, укрепленная приемом монтажа, сообщает образам М. Омбыш-Кузнецова («Бригада», «Интервью в Таллинне») или В. Жемерикина («Бригада», «Серебряные рельсы») некую подлинность, подтверждаемую документальным свидетельством очевидца.

В потоке документально-трезвого, иллюзорно-достоверного заметно еще одно свойство искусства молодых  намеренная депоэтизация зримого мира. И хотя один из представителей «иллюзорного» течения А. Волков высказался однажды, что он «пытается найти живописное качество в том, что обычно не считают красивым», в действительности ни ему, ни Петрову, ни Кесккюле, ни Элькену, ни Сидоренко, ни особенно Белякову среду эту не всегда удается опоэтизировать. От этого заинтересованности в их произведениях не убавляется, просто «депоэтизировано» само обозрение жизни. Поэтому кажется, что «вина действительности» становится при «иллюзорном» методе виною самого искусства. У Белянова, бездуховность является принадлежностью жизни, калькируемой художником на холст особенно последовательно. Культивируемое ранее искусством воспевания прозаичного подменяется теперь точным его воспроизведением.