разговор о рисунке

До второй выставки рисунка проходили всесоюзные выставки: шестая эстампа, седьмая акварели многие другие. Все эти смотры стали естественны и необходимы. Трудно представить нашу дальнейшую художественную жизнь без их периодического чередования.

Развитие искусства не идет непрерывно восходящим путем, но внимание к нему несомненно способствует его дальнейшим шагам.

На Второй Всесоюзной выставке рисунка, впрочем, как и на любой другой  наряду с хорошими листами экспонировалось и много слабых. Бывает, что я те и другие на первый взгляд выглядят одинаково «значительными». Да, к сожалению, подлинное мастерство и ловкая компиляторская мастеровитость не всегда сразу различимы. Когда-то был объявлен конкурс на лучшего исполнителя роли Чарли Чаплина. Сам Чаплин, инкогнито принявший участие в конкурсе, оказался позади многих «чаплинистов».

Еще недавно казалось  рисунок непосредствен, интимен, как дневниковая запись, и никто никогда не сможет, да и не захочет перенять и повторить движение карандаша другого мастера. Какое-то короткое время так и было. А потом смогли, захотели. И из рисунка в рисунок потекли одни и те же  то очень легкие касания, то энергичные удары, то сетка штрихов, то их «волосатость». Та же вторичность настигла и выбор темы, сюжета, натурного материала. И с выставки на выставку начали кочевать одинаковые деревья и дворики, домики и заборы, городские и сельские улочки и улицы, интерьеры комнат и мастерских.

Наверное, эта вторичность  не болезнь, а неизбежное и извечное сопутствие творчеству. Одной причины тут нет, есть целый клубок причин. Один автор непроизвольно поддается влиянию кого-то более зрелого, более одаренного. Другой  сознательно подражает, чтобы стать «на уровне», тоже добиться успеха. Третий искренне убежден, что творчество привлекшего его внимание художника и есть единственный, самый подлинный пример современного искусства и приобщиться к нему совершенно необходимо. Административным путем от вторичности не избавиться.

Только подлинная вера в себя, в свои силы, зачастую даже переоценка своих возможностей воспитывают в художнике ту степень самоуважения, которая не позволяет перенимать, подражать, заимствовать. И еще  понимание, что искусство начинается не с темы, не с приема, не с мастерства, а только с самого художника, с его миропонимания, с его личных чувств и мыслей, с его взглядов и помыслов, с его искренности и непосредственности. Иными словами с масштаба его творческой личности. И мастерство художника должно быть личным результатом его труда, его поисков и находок.