Симпозиум по восточному ковру

Возникновения ковроделия в этом регионе. В III тыс. до н. э. возникает отгонное скотоводство и овцеводство и переработка его продуктов выделяется в особую сферу деятельности. Как считает автор, в памятниках этого периода наскальных изображениях, изделиях из металла, керамики, камня зафиксированы единые типы орнамента, который применялся, очевидно, и в ткачестве. Дополняя друг друга, доклады создавали довольно подробную картину того, как применялся ковер (А. Питер, ФРГ. Интерьеры шахсеванских шатров); какие типы ковров существовали, в частности, круглые большие ковры для парадных залов (Д. Муджири, Баку); редкие ковры из шелка, вышитые золотом и серебром, унизанные драгоценными камнями (Ч. Курбанова, Баку). О ценах на ковры на протяжении нескольких веков рассказал Р. Райт (США). На основании свидетельств путешественников XV - XIX веков докладчик реконструирует конъюнктуру ковровых рынков разных времен и приходит к выводу, что на протяжении всей обозримой истории ковры ценились очень высоко. Так, например, в 1471 году был куплен ковер за 100 дукатов, что в пересчете на современные цены составляет 20 тысяч долларов.

О развитии рынка ковров интересные данные получил Р. Ченсинер (Англия), исследуя коллекцию старых географических карт. Ранние карты эпохи крестовых походов, весьма приблизительные, мало помогали практическим нуждам купцов. К 1513 году создается карта с искаженным, но уже обозначенным Каспийским морем. В XVII веке карты уточняются, но теперь они тщательно оберегаются от посторонних глаз. Карта Олеария - одна из первых, на которой обозначены ковровые центры Шемаха, Дербент. Ардебиль, Тифлис, Ереван. Интересный источник сведений о восточных коврах обнаружила чешская исследовательница Р. Копачкова. Инвентарные книги королевских дворов содержат названия восточных ковров, фиксируют их цену, количество, значимость в интерьере, отношение к ним владельцев. Ф. Сумер (Турция) сообщила о новых найденных ею исторических документах, дополняющих сведения по истории ковра. Попытки художественной характеристики отдельных групп ковров содержались в докладах Р. Тагиевой (Баку. Художественная специфика сюжетных ковров), 3. Алиева (Баку. Авторские интерпретации традиционных композиций), А. Бабаевой (Баку. Ковры Шеки-Закатальской и Кахи-Белоканской зоны), М, Чурлу (УзССР. Ковры Ферганской долины), И. Насреддиноглу (Турция. Современный турецкий ковер), М.Алиева (Швейцария. Ковры карабахской группы). Из этих выступлений стало очевидно, что критерий художественности еще предстоит осмыслить внутри сложившейся системы оценок ковра, еще предстоит научиться им оперировать в этой конкретной ситуации. Хотя на практике, оценивая ковер, мы пользуемся некоей шкалой ценностей, она сама, тем не менее, еще нуждается и в Фиксации, и в мотивировке. Однако при обшей не разработанности собственно искусствоведческих подходов в докладе Р. Чебуля (США. Об эволюции орнамента ковров «Казах») на базе искусствоведческой методологии была выявлена семантика древнейших орнаментов, прошедших длительную эволюцию и сохранившихся по сей день. В сообщении М. Чурлу. художника по профессии, критерий художественности был использован для доказательства жизнеспособности традиции и ее адаптационных возможностей. Опыт этих исследований позволяет предположить, что собственно искусствоведческий анализ может оказаться продуктивным для изучения ковра.